Asset 10
Саша Калашкина 1

Нир.
Нир лежал в кровати и изо всех сил пытался заснуть.
На левом боку мешала левая рука, почему-то некуда её было девать. На правом лежать было невозможно, на соседней подушке устроилась кошка Мици. Спать, уткнувшись в её жаркий бок лицом было, конечно, совершенно нелогично.
Нир, не питая особых иллюзий, перевернулся на живот, зная заранее, что эта попытка обречена на провал — лежать на животе ему всегда мешал, собственно, сам живот.
Пришлось лечь на спину.
Нир лежал на спине и потел, глядя в потолок. Вместо овец он считал струйки пота, которые, одна за другой, скатывались с его лба назад, прямо по блестящей даже в темноте лысине, и впитывались в простыню.
Простыня становилась всё более влажной, а сна не было ни в одном глазу. Нир сел на кровати и раздражённо сказал непонятно кому: «Ну что за фигня!» В тишине сельской ночи его голос прозвучал, как раскат грома, и даже разбудил Тхину, любимую пожилую дворнягу, спавшую под кроватью.
Тхина приветливо махнула хвостом, и Нир обречённо включил свет. Он уже знал, что надо делать.
Ещё в бытность свою офицером, во время Второй Ливанской, Нир нашёл рецепт борьбы с бессонницей. Тогда это был вопрос выживания: если не удавалось использовать те считанные часы, что выделялись на сон, по назначению, каждый следующий день становился ещё более невыносимым, чем предыдущий. Нир обнаружил, что если быстро перебрать в голове все события прошедшего дня, то он, скорее всего, сможет зацепиться именно за то, которое тревожит, свербит и зудит, мешая заснуть. Главное, ничего не забыть: как оказалось, причиной бессонницы мог стать укус комара с утра пораньше или сухой и безвкусный шницель на обед.
Нир побрёл на кухню, налил себе кофе, уселся в кресло и стал вспоминать сегодняшний день.
Обыкновенное утро, ничего особенного.
Встал вовремя, накормил зверей, выпустил Тхину погулять.
Хотел надеть халат с котиками, который ему подарила сестра, но он оказался тесноват, и пришлось влезть в свой обычный белый.
Съел крайне удачный бутерброд на завтрак (авокадо с тофу и много перца, надо запомнить).
По дороге в клинику слушал в машине подкаст про серийных убийц, как всегда. Утро выдалось тихим: несколько собак привели на рутинные прививки, потом звонила растерянная женщина, у которой заболела крыса. Направил её к коллеге, специалисту по грызунам. Ещё звонок — подростки нашли птенцов какой-то странной птицы, по описанию, видимо, сойки. Их отправил в центр защиты природы, там занимаются дикими животными.
Потом принесли роскошного амазона на проверку. Неделю назад Нир его госпитализировал у себя в кабинете, и три дня там практически ночевал, выпаивая птицу водой и лекарствами. Амазон ожил, обнаглел, и цапнул Нира за мизинец, после чего было решено отправить его домой. И вот сегодня он снова оказался в клинике — хозяин захотел удостовериться, что с любимчиком всё в порядке.
А потом… потом была кошка.
Нир сделал большой глоток из кружки. Кажется, нашёл.
Кошку принесла приятная женщина. Её имени он не запомнил, а вот кошкино врезалось в память накрепко. Её звали странно: Машка. Нир ещё тогда подумал, что у русских все женские имена заканчиваются на звук «а», даже кошачьи. Кошке было 18 лет. Её направили в клинику Нира из другой, поменьше, так как у него была лицензия на эвтаназию животных. Нир вспомнил, что хозяйка кошки ещё удивилась: «Разве это не называется просто «усыпить»? Надо же, и ведь правда, это акт гуманизма с нашей стороны.»
Машка была явно очень любимой кошкой. Через руки Нира проходило десятки разнообразных животных ежедневно, залюбленных зверей он узнавал всегда. Даже по самым вредным, вечно лающим мелким шавкам, и по норовящим выцарапать всем глаза, слегка безумным кошакам, было видно, любили их, или просто терпели. Машку любили, очень.
Машка была очень слаба. У неё был рак, опухоль разрослась и давила на внутренние органы. Оперировать не было смысла — в её почтенном возрасте Машка бы не перенесла такую сложную операцию. Судя по истории болезни, хозяйка тянула Машку, как могла, уже несколько месяцев: помогала ей ходить в туалет, кормила с рук. Но сегодня Машкина хозяйка приняла тяжелейшее решение отпустить, Машке становилось всё хуже, и дальнейшая жизнь казалась уже не жизнью, a мучением для животного.
Хозяйка держалась молодцом. Подписав бумаги, она вдруг подняла на Нира глаза и сказала: «А знаешь, она ведь родилась у меня на руках. И теперь у меня на руках умрёт. Это, наверное, хорошо.»
Нир внёс данные в компьютер, клацая по мокрой клавиатуре. Он сначала не понял, откуда там вода. Только когда хозяйка протянула ему бумажную салфетку, он осознал, что плачет о Машке вместе с ней.
После того, как Нир попрощался с Машкой, он не мог ни на чём сосредоточиться. Спокойное, печальное лицо её хозяйки стояло перед глазами Нира.
Потом внезапно привели срочный случай — молодого пса с высокой температурой, и Нир скакал вокруг него битый час, пытаясь накормить псину жаропонижающими, сделать все необходимые анализы в срочном порядке и одновременно успокоить тревожного и испуганного хозяина. Машка вылетела из головы Нира, а вот теперь вернулась, и не давала Ниру заснуть.
«Всё-таки люди — просто идиоты!» — подумал Нир, бредя к кровати. «Заводят себе людей, детей, любимых взрослых..» — раздражённо бормоча себе под нос, Нир улёгся поудобнее. Тхина залезла под кровать.
«Это же совершенно невыносимо! Куски тебя будто ходят сами по себе, живут своей отдельной жизнью.» — Мици свернулась клубком у Нира в ногах, и он наконец-то смог лечь на правый бок.
«Потом они ввязываются в неприятности, болеют, страдают, а мы сходим с ума! Ну это же сущий идиотизм! Зачем оно нам далось вообще?» — с этой мыслью Нир крепко уснул.

Оставьте нам сообщение и представитель программы свяжется с вами и предоставит дополнительную информацию

Notice: Naale Elite Academy uses cookies to provide necessary website functionality, improve your experience, and analyze our traffic. By using our website, you accept cookies. You can see our privacy policy. This site uses cookies.

Meanwhile, check out our socials to learn more about us!